<...> Относительно Козлова - дело даже не в подмене принципов. Человек не пытается этически оценивать деятельность психолога. Получается, что у него действует человек какой-то другой профессии - технолог по HR. В этом отношении удобно критиковать гуманистов, они часто сводили психотерапию только к этическим принципам и добрым намерениям. Понятно, куда ведет вымощенная последними дорога. Но другая крайность - технология, совсем без этических принципов.

Камин А.А.

Не менее своеобразен в описаниях Козлова и собирательный образ клиент-центрированного терапевта. Это - "участливый психотерапевт", "с подходом женским, более принимающим, эмоциональным и любящим", выражающий "только тепло и понимание", который только тем и занимается, что "наводит добрые чувства" клиенту (на клиента?).

Скорее всего - это человек недалекий по своему умственному развитию, так как даже не догадывается о том, что известно каждому реалистическому психологу, что "разные люди и по своей сущностной природе, и на разных этапах своего развития, и в разных ситуациях оказываются - разными"! Он же (гуманистический психолог), по мнению Козлова, всех подряд (и даже работников банка!) видит "ангелоподобными существами".

В группе он "слабый ведущий, который с ней не работает, а только тепло ее принимает". И эта теплота может так всех расстроить, что "группа может просто в огорчении "съесть" его". Может быть потому еще, что выглядит он как "привлекательный мужчина", "чем-то напоминающий доброго папу из детства". (Здесь у автора некоторая гендерная неразбериха: так все-таки, гуманистический психолог мужчина или женщина?)

Каков же образ клиента, сложившийся у Козлова после просмотра записей бесед Роджерса с его клиентами? Это непременно "одинокая женщина, которая "час за часом сидит перед привлекательным мужчиной" и, стремясь к добру, имеет "склонность только приятно помечтать, особенно к вечеру и когда это недорого стоит". В результате происходит подмена ее собственных чувств другими, безосновательными "наведенными" добрым психотерапевтом", а при выходе в жизнь реалистическую она тут же теряет свое "гуманистическое душевное новообразование".

Бондаренко О.Р.

Когда я стал обсуждать с некоторыми коллегами их участие в обсуждении представленных здесь статей Н. Козлова, то практически все в первую очередь высказывали серьезные сомнения в целесообразности своего участия именно в этой дискуссии и именно с Н. Козловым. Проще говоря, они не верили, что оппонент будет соблюдать те нормы и правила научной профессиональной дискуссии, которые являются гарантами ее осмысленности и продуктивности для соответствующей области знаний, и что он не пытается получить манипулятивными способами совсем иные дивиденды, нежели удовлетворение от совместного поиска истины.

Я тоже разделяю эти сомнения и неверие, в чем прямо признаюсь. Такое отношение закономерно возникает из внимательного чтения книг Н. Козлова и знакомства с Синтон-программой (по ее описаниям и программам, по содержанию и характеру упражнений, а также по впечатлениям ряда участников и ведущих). По необходимости мне пришлось прочитать или просмотреть почти все книги "лучшего писателя среди психологов", при этом возникло стойкое впечатление, что книга, собственно одна, ну, от силы две, остальные - аранжировки с вариациями. Есть в моем распоряжении многие методички из Синтон-программы и несколько кассет с видеозаписями тренингов Н. Козлова.

Если кто-то бросит мне упрек, что я лично не участвовал в его тренингах ("книги - одно, а тренинги - другое"), то сей контраргумент в данном случае ничего не стоит. Получается, что одно из двух является сознательным обманом ("искусной манипуляцией", по авторской терминологии). Любой ответ на вопрос, где Козлов искренний и подлинный - в книгах или на тренингах, ничего не меняет по сути, поскольку не мешает критическому анализу того и другого в любой последовательности. Если сторонникам Синтона по нраву такие "раздвоения", суть ли не возводимые в доблесть, то это дело вкуса, а не дискуссии. Мне же представляется, что и тексты, и практика Н. Козлова вполне конгруэнтны и целостны с точки зрения реально заложенных в них смыслов и целей. Я как раз уверен, что он воплощает на деле то, что пишет в своих книгах, поэтому по ним вполне можно судить об его деятельности и в качестве психолога - практика.

<…>

Но зададимся вопросом: какая практическая целесообразность для нас практичнее и целесообразнее - та ли, которая состоит в поспешных действиях с объектами (безразлично, неодушевленные ли это предметы, живая природа или одушевленный человек) с помощью средств, просто лежащих ближе всего под рукой и стереотипно привычных или рационализированных в угоду инфантильной энергии примитивных желаний (кратковременный гедонизм по А.Эллису); или та, которая предполагает овладение все более совершенными и адекватными навыками, ориентированными на реализацию именно гуманистического и позитивного потенциала человека, и которая позволяет сознательно отложить сиюминутное удовлетворение многих не самых лучших наших желаний ради получения гораздо более ценных и весомых результатов в несколько более отдаленной перспективе принципиальных и последовательных субъект-субъектных отношений (долговременный зрелый гедонизм по А.Эллису). Если НИК (как величают синтоновцы Н.И. Козлова) с вроде бы искренним недоумением возмущается "бессмысленным" нежеланием девушки отдавать свое молодое упругое тело первому же "естественному" желанию малознакомого юноши, то вполне понятно его возмущение "отсталостью" и "заблуждением" тех психологов, которые не спешат направо и налево быстренько решать проблемы клиентов с помощью манипуляций.

<…>

Наиболее подходящей моделью того, что происходит внутри личностного мира Н. Козлова, мне представляется образ некоего внутреннего культа одной из его субличностей, диктующей всей личности в целом жизненную позицию "Я - хороший, вы - плохие", которая нередко компенсирует и маскирует позицию "я - плохой, вы - плохие". В результате внешние проявления остальных его личностных структур,-разносторонне одаренных, неординарных, деятельных, заслуживающих искреннего уважения и всяческого поощрения, - приобретают весьма непривлекательный и деформированный характер.

Именно так выглядит типичная деструктивно-культовая ситуация: объективно страдающий человек, полный искренних благих намерений, с энтузиазмом и эйфорией поклоняется источнику своих страданий и даже пропагандирует идеологию, которая оправдывает и помогает сохранять нездоровые и опасные отношения. Такой внутренний деструктивный культ - огромная беда Николая Ивановича, и я ему в этом искренне сочувствую. При этом я не испытываю никакого сочувствия и жалости ни к той подструктуре его личности, которая является причиной такого положения, ни к той деструктивно-манипулятивной деятельности и к дезориентирующим текстам Н. Козлова, которые являются результатом диктата этой субличности.

<…>

Весьма вольное, мягко говоря, обращение Н. Козлова с логикой и смыслом понятий вкупе с игнорированием или замалчиванием профессиональных исследований в психологии, этике и философии составляет главный секрет его успехов и популярности. Второй секрет - интенсивное использование "клиповой" образности, метафор, риторических вопросов с готовыми ответами, "простыми и понятными как мычание". Когда я еще раз прочитал его две статьи, то у меня возникло отчетливое впечатление просмотра некоего видеоклипа с рекламными вставками-внушениями. И это сравнение мне представляется не столько метафорой, сколько достаточно точной типологической характеристикой. В наше время массовой логической безграмотности и промывания мозгов видеоклипами подобный товар почти обречен на успех.

Именно такое "размазывание" точных понятий в калейдоскопе образов позволяет Н. Козлову уйти от главного вопроса: "что такое хорошо и что такое плохо". Ему, собственно, говорят: "Вы манипулируете". Этим высказыванием подразумевается: "Вы прибегаете к специфическому типу воздействия, предпочитаемому некоторому множеству других типов влияния и далеко не самому лучшему". Он же отвечает примерно так: "А все воздействия относятся к одному типу, воплощаемому на практике либо неискусно, топорно, либо искусно, изящно". Или "Есть только один тип воздействия - манипуляция, но разного качества".

Это все равно, что сказать вору: "Ты воруешь", а в ответ услышать: "А на свете есть только одно занятие на всех - воровство, только одни воруют неумело, а другие - искусно". Дальше следуют рассуждения и даже сводные таблицы на тему, будто есть воровство хорошее, во благо обворованных, а есть плохое, во вред им.

Подспудный смысл статьи Н. Козлова: "Да все манипулируют, только этим все и занимаются". Тип ответа на критику: "Сам дурак", только подается этот смысл не явно, не прямо, а манипулятивно. Цель этой манипуляции - вызвать у критиков растерянность и чувство вины и произвести смену ролей, заставить их превратиться из критиков в защищающихся, обвиняемых. Если НИК хочет подтолкнуть читателей своих статей к выводу, что на манипуляции ополчаются только "нереалистично" мыслящие или просто не умеющие искусно воздействовать (манипулировать), то кто-то, весьма вероятно, поддастся на эту уловку. Мне трудно представить, чтобы такая манипуляция была кому-нибудь во благо. Хотя нет, я такого человека знаю (как в том анекдоте: "все во благо человека, все во имя человека. И я знаю этого человека".). Но благо от пропаганды манипуляции, скорее всего, весьма сомнительного качества...

<…>

Создается, к сожалению впечатление, что люди, решившие изучать психологию по книгам Н. Козлова, могут получить такое же искаженное представление о ней, как и об истории - по книгам математика А. Фоменко.

<…>

Я всего лишь полагаю, что гуманные и разумные цели реформирования личности и общества никогда не оправдывают любые средства и никогда не могут быть связаны с преобладанием манипулирования в используемых методах. Улучшение психологического качества жизни человека невозможно на пути мессианских откровений, отрицающих науку и культуру, игнорирующих исторический и профессиональный опыт, манипулятивно имитирующих как бы рациональность и как бы логику, рисующих примитивный идеал самоудовлетворенного гедониста и выдающих себя за венец человеческой мысли. Когда Н. Козлов печально недоумевает, откуда произрастают негодяи и хамы на почве Синтон-программы, то посочувствовать ему можно, а вот совет напрашивается единственный - "поменять что-нибудь в консерватории".

Я долго подыскивал наиболее точные слова для определения той философии и того мироощущения, которые пронизывают его книги и его деятельность. И слова эти, как мне кажется, - антисоциальный аутичный гедонизм.

Волков Е.Н.

<…> это Пастух, для которого самое важное - согнать стадо с привычного места, не сильно заботясь о том, что на новом месте все могут свалиться в пропасть.

Доценко Е.Л.

1. Козлов путает понятие "эффективный" и "счастливый". Он всерьез полагает, что если человек говорит: "Я несчастен, потому что меня девушки не любят", - то это так и есть. В смысле, Козлову в голову не приходит задуматься о том, что эта девичья нелюбовь всего лишь одна сторона проблемы. Что по сути человек хочет жить в гармонии с самим собой, просто не может сам докопаться до причин своей неудачности.

2. Психологом-реалистом, безусловно, быть проще, чем гуманистом. Реалист может использовать болевые приемы, играть на низменных чувствах. Да, он может кое-где человека примять, посадить на цепь и т.п. Но психолог-негуманист не сможет помочь человеку самоактуализироваться.

<…>

То, что манипулятор настроен на выигрыш, также обедняет его личную жизнь. Манипулятор получает удовольствие только от результата, как бы проскакивая в чувственном восприятии сам процесс. Семейная жизнь манипулятора - это всегда движение к цели мелкими перебежками. Ему не доставляют удовольствия всякие мелочи, типа бессмысленных интимных разговоров, прогулок осенним вечером, которые сближают людей ни за чем. (А представьте, что сделает Маша с Васей, если он захочет попить пива с друзьями в тот выходной, когда она считает правильным /разумеется, ради семьи/для закупки продуктов на рынке?)

Манипулятор - всегда напряженный человек. Он очень много сил тратит на то, чтобы "казаться" и скрывать свою истинную сущность. Это признак недовольства собой. Надеюсь, сейчас не осталось людей, которые считают эту черту конструктивной? (Если Маша считает, что Васе она естественная не нравится и при этом хочет выйти за него замуж, то...).

Манипулятор не доверяет интуиции, не поддается искушениям. Согласна, это дело вкуса, но ведь сколько сил на этот несчастный самоконтроль тратится зря! (Бедная-бедная Маша! Стоят ли похвалы Н.И. таких жертв?).

Если смотреть глобально, то манипулятор - это человек с глубинным нарушением в определении жизненных приоритетов. Его желание контролировать других и руководить ими - это проявление недоверия к миру. Цели, которые манипулятор ставит перед собой, - всегда чисто внешние, а суть их заключается в том, чтобы доказать себе "Я самый сильный!" Может, не надо вдалбливать людям в голову, что их Ценность определяется способностью управлять другими людьми?

Анна Бабина

Итак, на повестке дня все та же инфантильная идея "всесилия". Истоки ее живучести, конечно же, нужно искать в коллективном бессознательном, а чрезвычайное усиление этих тенденций у отдельных индивидов-в бессознательном персональном. Но, к сожалению, именно данные субъекты обычно сторонятся психотерапевтов и настойчиво пытаются утверждать свои собственные критерии психического здоровья (зарабатывает деньги, сильный, довольный собой, значит, психически здоров). В результате этого, психологический и патопсихологический анализ личности часто бывает запоздалым. И если таковое положение вещей еще возможно в отношении обычных людей, то в отношении специалистов, претендующих на работу в области практической психологии и психотерапии, оно, конечно же, является недопустимым.

<…>

Теоретические рассуждения производят впечатление спора Н. Козлова с самим собой, так как психологическое и психотерапевтическое научное сообщество с самого начала разделило гуманистическую идею как основу любого направления современной психологической и психотерапевтической практики и клиент-центрированную терапию как конкретное направление этой практики. И если, помимо данного направления, успешно развиваются и функционируют другие, то, конечно, "реалистическая психология" никогда и не стремилась отождествиться только с одним этим направлением. Так что нет предмета дискуссии, а есть только подмена понятий. Тот же прием "вольного пересказа" психологической теории можно обнаружить и в статье о манипуляциях.

Еще больше разочаровывают предлагаемые способы психологического влияния. О них Н. Козлов пишет мало, но зато приводит пример "Успешного" их применения одной из наиболее продвинутых учениц. И тогда можно увидеть запылившиеся, но продолжающие работать инструменты "делового общения" из баула заезжего коммивояжера Д.Карнеги, пару приемов, усвоенных на некогда популярных семинарах из серии "Как продать эскимосу холодильник", "тонкий психологический подход" в стиле дворцовых интриг, и, для достижения "счастья в личной жизни" - "сверхсекретный" арсенал опереточной субретки. Это и есть то "оружие", к которому предлагается устанавливать определенный порядок доступа? Если да, то все с гордостью перечисленные автором обучающие психологические Программы необходимы только людям с низким интеллектуальным и культурным уровнем развития. В этом контексте становится более понятным и общий инфантильный настрой на то, чтобы быть сильнее и сильнее...

Итак, идеи известны, способы влияния затерты до дыр, а потому, казалось бы, все в целом достаточно безобидно. И, в то же время, статьи Н. Козлова вновь и вновь рождают тревожное чувство. Настораживает именно настойчивое отмежевание от психологического анализа самой склонности к манипулированию, это, дескать, все "психотерапевтический подход", применимый для работы с "больными", а "на управленческий тренинг приходят только сильные и здоровые". Все те же, как минимум странные, критерии психического здоровья. Следствием такой категоричной установки на "обучение здоровых" является отсутствие проработки индивидуальных мотивов "игры с глобусом". Ради чего человек идет учиться манипулированию? Что ему это дает? Что он будет с этим делать, когда научится? Осознает ли он все возможные последствия для себя и других? Вместо поиска ответа на эти вопросы "игроки" целенаправленно приучаются к мысли, что "играют все" и "стыдно только играть плохо". Эта своеобразная "круговая порука" и психологическая уравниловка на практике приводит к конформизму и размыванию чувства личной ответственности, а, возможно, у кого-то из участников и препятствует его формированию, делая рабом мнения группы и руководителя. Если, конечно, именно это и не является скрытой целью программы.

Исполатова Елена Николаевна

Дабы не оперировать понятием "мне кто-то рассказал", хотела бы поделиться тем, что я непосредственно видела; в Киев, в Киево-Могилянскую академию (достаточно популярное и демократичное учебное заведение) приезжал Козлов для встречи со студентами. Честно скажу, работал он очень профессионально. В двух словах объяснил всем, как нужно правильно воспринимать мир, на собственном банальном примере показал, как путем примитивных увещеваний можно решить семейный конфликт. При этом, все сопровождалось тривиальным заигрыванием с аудиторией, с помощью неглубоких шуток и возможности каждому выйти и покрасоваться на сцене. Человек обнаруживал себя рядом с великим Козловым и в благодарность за внимание соглашался верить всему. Дальше - хуже. Николай Козлов авторитетно позволил себе давать людям псевдопсихологические советы как найти свое место в этой жизни, апеллируя к единственной доступной для него теории, которая состоит исключительно из его собственного опыта. И как Вы удачно подметили, полна противоречий и непроверенных гипотез. Что самое печальное, что 80% зала с восторгом слушали все его гениальный выкладки. Козлов дошел даже до плачевной демонстрации элементов психодрамы, чем поверг в ужас людей старше 15 лет.

Юлия Углева

Козлов - попытка заглянуть за золотую маску

По-моему, корень всей Синтоновской деятельности кроется именно в личности самого Козлова. Поэтому коротко опишу свое представление о ней. Николай Иванович - обыкновенное, талантливое дитя эпохи безнравственности и атеизма, воинствующего материализма и соответствующих идеалов. Пережив на этом фоне в подростково-юношеском возрасте стандартный набор потрясений - влюбленность, идеалы, проблемы с родителями, спорт, карьера, физические травмы, - молодой Козлов принял за идеальный способ существования и развития формулу "Я сам". В условиях полного духовного вакуума им были выдуманы собственные критерии добра и зла, пользы и пустоты, расставлены свои плюсы и минусы. Эти критерии были призваны объяснить многое происходящее в молодой душе. И глядя на то, насколько эта "выдуманная правда жизни" глубоко отпечаталось на "скрижалях сердца", можно сделать вывод, что какое-то из юношеских потрясений переживалось особенно сильно, назад пути не было, и этой механистической моделью была заменена какая-то часть живой души. Также на это указывает и зацикливание в своей настоящей клубной деятельности на работе с ребятами юношеского возраста, и, расцветший бурным цветом в книгах, подростковый негативизм. Видимо из того же энергетического источника подпитывалась неуемная страсть к самопознанию, психологии и философии, что позволило ему сделать хорошую карьеру в этой сфере науки. Судя по всему, чистой науки было мало, и Козлов использовал любую возможность "полечиться" и набраться мудрости у любого учителя, поэтому его механистичная модель была изрядно сдобрена медитацией, йогой и прочими нетрадиционными психологическими и религиозными техниками, вплоть до сайентологии. Достигнутые вершины в науке и самосовершенствовании, видимо, не решали внутренних проблем, которые, судя по всему, начали серьезно проецироваться на окружающий мир. Свои проблемы стали находиться и решаться во внешнем мире. Начали появляться проекты клубной деятельности, из которых и вырос Синтон. Популярный ныне клуб опять же несколько раз перестраивался, менялись некоторые ключевые ориентиры, что может говорить о том, что "внутренняя работа" Козлова еще не закончена, и еще долго будут из детей и юношей штамповаться рабочие модели идеальной механистичной души Николая Ивановича. Подобное мое видение сформировалось на основе биографических данных, изложенных самим Козловым в его книгах, упоминаемой им же в разных моментах тренингового и неформального общения информации о своей жизни и внутренней работе, в частности описание некоторых фрагментов участия в сайентологическом одитинге (вроде бы термин был именно таким).

И что же происходит в Синтоне? В клуб приходят ребята, испытывающие острый духовный вакуум и ощущающие потребность во внутреннем росте. Ребята достаточно спокойные, хорошие и более или менее образованные. Об этом говорит хотя бы то, что они не купились на религиозные секты (мунисты, новое поколение и подобные), а начали искать ответы на свои вопросы в области современной психологии, которая по умолчанию предлагает спокойное рабочее решение личностных проблем. И этот очень неплохой выбор для ребят, далеких от православия. Но вот, начиная интересоваться всевозможными тренингами, они западают на Козлова. Самые раскрученные тренинги, суперпопулярные книги и тысячи поклонников. Казалось бы это залог "при-личности заведения". И немного ознакомившись с книжками, в которых проповедуется солнечное, вдумчивое, продуктивное отношение к миру, ребята приходят в Синтон. Сразу скажу, в Синтоне Козлов ни кого напрямую не лечит, личностные проблемы не решает. И начинается игра в философский кружок. Козлов работает только с человеческим мировоззрением. Говорит, что учит свободно мыслить. При этом в методичках эти занятия прописаны дословно, с полным описание выводов и мировоззренческих решений, на которые группа должна выйти. Предлагается истинно правильная модель жизни от Козлова. Тут, конечно, оказывается, что все люди разные и у всех свои вкусы и проблемы. Поэтому все человеческие проблемы и непохожести сортируются и начинают "решаться".

<…>

Правдивая ложь, или манипуляции Козлова

Клубная работа писателя-психолога Козлова строится на лжи и манипуляциях. На профессиональных, элегантных манипуляциях и даже очень правдоподобной лжи. И уже с самых начальных принципов существования клуба. Психолог Козлов с самого знакомства своим ученикам говорит, что, мол, психотерапией не занимается, а дает учебу и нагрузки. "Если вам нужно в поликлинику, а вы забрели на стадион - то вы ошиблись", - говорит он и продолжает, - "Кто пришел за психотерапевтической помощью, кому плохо, кто не уверен в своих силах, может получить какие-либо травмы и прочее - тому не сюда". Вот такая изящная ложь-манипуляция. Посмотрите, ведь в категории "кому плохо", "кто не уверен в своих силах", "кто может получить травму", можно отнести совершенно любого человека. Также каждый человек в свою меру нуждается и в психотерапевтической помощи. То есть, каждый человек приходящий в клуб Козлова автоматически становится виноватым, ведь им "не сюда", а они приперлись. Вы только представьте себе, каково это, - начинать психологическую тренинговую работу с осознанного утяжеления комплекса вины своим клиентам и с требования "не высовывать" свою терапевтическую потребность. На этом маленьком фрагменте работы Козлова очень хорошо видны все оттенки, превращающие здоровый тренинг в нездоровую секту. Здесь не только манипуляция, здесь и ложь.

В следующий момент Козлов вообще утверждает, что у него на тренинге травму получить невозможно, - ведь у него на занятиях все так рассчитано, отработано и защищено, плюс такая теплая и понимающая атмосфера. Дело доходит до вообще полной патологии: "Если член группы и умудрится получить какую-либо травму", - говорит Козлов, - "то, значит, у него очень хорошо построена тактика провоцирующего поведения". То есть, если Козлов и поранил клиента, то это значит его (Козлова), бедного, сильно спровоцировали. И опять же, выходит, он ни в чем не виноват. Создается такое впечатление, что Козлов никогда ни в чем не виноват. Ведь он обо всех своих возможных "виноватостях" предупредил. Следовательно, теперь виноватым может быть лишь сам клиент. Если проанализировать все подобные передергивания правды в работе Козлова, то получится труд, возможно, потолще его "Философских сказок".

Алексей Грязных

Мераб Мамардашвили, один из мудрейших людей прошлого столетия, метко назвал "социальной алхимией" идеи и проекты, подобные козловским, а их суть и конечный результат выразил во фразе: "соблазнительная пропасть легкости".

Книги Н. Козлова-развернутая самореклама, сделанная с помощью подделки под свою схему в основном "позаимствованных" - без указания подлинных авторов - идей и психологического инструментария. Заимствуется все: образы и метафоры, фразы и схемы, упражнения и интерпретации, термины и концепции, но преподносятся они как собственность Козлова, причем особенно глумливый характер имеет залихватская критика обворованных жертв, которых автор выстраивает в струнку перед своим пьедесталом.

Я красив, силен, умен, добр. И все это открыл я!

(С.Ежи Лец. Непричесанные мысли).

Вам рекламируют продукт, но вы вряд ли узнаете достоверную информацию о том, из чего он составлен, и что реально от него получили другие потребители. Встречающиеся же по ходу "истории успеха" оставляют странное впечатление, так как связаны часто с сомнительными сексуальными сюжетами, вроде заказывания девушками кавалеров на ночь или подарка в виде новой женщины для своего мужа, который делает "синтонированная" жена.

Современный потребитель, видимо, еще не выработал универсального защитного рефлекса на все варианты недобросовестной рекламы, поэтому находится немалое число простаков (в данном случае - тех, кто верит в простые решения сложных личных и социальных проблем), которые принимают рекламные проспекты самого Н. Козлова и его "Синтон"-программы за книги, содержащие секреты жизни. Хочется верить, что когда-нибудь люди будут с усмешкой оставлять невостребованными на книжных прилавках "Истинную правду", "Формулу личности" и подобные им опусы, только глянув на первые несколько страниц с неумеренными самовосхвалениями и на подчеркнуто инфантильные иллюстрации к "простым и ясным" рекомендациям по разрешению извечных проблем человечества.

<…>

Подспудное послание, которое несут книги Н. Козлова, звучит примерно так: "Замшело-глупые взрослые дядьки и тетьки запутались в одряхлевшей культуре прошлого и не дают нам, мальчонкам и девчонкам, слиться в экстазе с истиной жизни, голой и простой как мычание". Понятно, как возбуждающе действует оголенная и опрощенная "истина" на психику гиперсексуальных подростков и по-современному сексуально озабоченных (скорее, озадаченных, то есть откликнувшихся на призыв дешевой поп-продукции расстаться с "предрассудками устаревшей культуры") девчушек. И Синтон-практика не разочаровывает тех, кто это послание услышал - значительная часть упражнении представляет собой легализованный публичный петтинг. Секс всегда продавался хорошо и без литературно-философских упаковок, а уж с гарниром "простой мудрости жизни" и "синтонности" успех этого вечного лидера рынка абсолютно неизбежен, чем г-н Козлов и кормится.

Волков Е.Н. © 2002

С точки зрения литературного критика, книги Козлова, в особенности "Философские сказки" следовало бы признать постмодернистским романом. В пользу такого вывода говорит и метажанровость козловских книг, и их избыточная цитатность, практически центонность, признанное самим Козловым право пользоваться чужими мыслями без ссылки на автора (так, возникающие в тексте знаменитое сравнение людей с дикобразами, разумеется, не сопровождается ссылкой на Шопенгауэра).

<…>

Я полагаю, что "козловцы", "синтоновцы" представляют собой характернейший пример жестко структурированной субкультуры, а книги Козлова могут быть рассмотрены в контексте данной субкультуры как формирующие ее механизмы. Среди признаков субкультурной козловской поэтики отмечу ее нарочитую инфантильность. Среди средств, которые продуцируют инфантильный дискурс, назову неприятие Козловым "птичьего языка" - то есть языка науки. Термин строг, отстранен от своей этимологии, он обрубает в сознании читателя лишние ассоциации. Эклектике постмодернистско-субкультурного письма это, разумеется, не нужно. Отсюда возникает притчевое" мышление, метафоризация текста. То, что выдается Козловым за "простоту", "доступность" изложения, оказывается средством размывания смысла, уходом от ответственности. Благодаря этому сознание "козловца" размывается, он начинает жить в псевдореальности, утрачивает какую-либо способность к интерпретации внешних фактов, к различению смыслов. Козловское письмо порождает в сознании его адептов ирреальный мир. Козлов продуцирует не простоту, а опрощенчество, ведущее к полной интеллектуальной пустоте.

Давыдов Д.М.

Использованные источники:

Волков Е.Н. Морок суггестии, или Проверка на дорогах Предисловие к дискуссии с Н.И. Козловым//Журнал Практического Психолога. - №6. - 2002. - С. 71 - 74.

Волков Е.Н. Границы смысловых рамок и требования реалистического гуманизма//Журнал Практического Психолога. - №6. - 2002. - С. 84 - 111.

Доценко Е.Л. Садовник Роджерс vs. пастух Козлов//Журнал Практического Психолога. - №6. - 2002. - С. 112 - 116.

Реплика Анны Бабиной //Журнал Практического Психолога. - №6. - 2002. - С. 117.

Бабина Анна Тяжелая жизнь манипулятора, или Бедная Маша//Журнал Практического Психолога. - №6. - 2002. - С. 118 - 119.

Исполатова Е.Н. Игры с глобусом//Журнал Практического Психолога. - №6. - 2002. - С. 120 - 122.

Юлия Углева Письмо коллеге//Журнал Практического Психолога. - №6. - 2002. - С. 123 - 124.

Грязных А. Синтон - культ Козлова //Журнал Практического Психолога. - №6. - 2002. - С. 125 - 132.

Волков Е.Н. Соблазнительная пропасть легкости... и секса. Психокульт: наброски портрета в стиле Синтон//Журнал Практического Психолога. - №6. - 2002. - С. 156 - 161.

Давыдов Д.М. Экспертиза творчества Н. Козлова в литературном аспекте//Журнал Практического Психолога. - №6. - 2002. - С. 162 - 164.